Сокровенное знание и современная повседневность: насколько они далеки друг от друга? Встречи такого рода случаются… – и меняют жизнь того, кто их ищет! Дневники ученика и беседы Учителя, сплетенные в многомерное повествование – искренний рассказ о том, как происходит движение от обыденности к неописуемой полноте раскрепощенной жизни… Книга «Хочу Быть Я» является следствием и воплощением протяженных во времени опытов по установлению точных координат собственного Я
В издательстве «Европейский дом» вышла новая книга Петра Мамкина и Олеси Астапович «Хочу быть Я».
Издательство: «Европейский дом»
Объем: 151 стр.
ISBN 978-8015-0234-2.
Тираж: 1500 экз.
Формат: 70×100 1/16
Купить книгу:
books.ru
О книге:
Сокровенное знание и современная повседневность: насколько они далеки друг от друга? Встречи такого рода случаются… – и меняют жизнь того, кто их ищет!
Дневники ученика и беседы Учителя, сплетенные в многомерное повествование – искренний рассказ о том, как происходит движение от обыденности к неописуемой полноте раскрепощенной жизни…
* * *
Отрывки из книги:
Петр Мамкин и Олеся Астапович «Хочу быть Я»
Книги возникают по самым разным причинам: от избытка воображения, от усердия летописца, как доказательство мастерства рассказчика, от безденежья, от избытка чувств…
Книга «Хочу Быть Я» является следствием и воплощением протяженных во времени опытов по установлению точных координат собственного Я, его отражению, присутствию и жизни в человеческих и нечеловеческих измерениях; исследований возможностей эзотерической педагогики в нашем непростом «сейчас».
Открывая книгу, читатель обнаруживает на странице не один, а сразу два текста, так сказать, «с одной стороны и с другой стороны», что является не изощренной литературной формой, а попыткой авторов как спровоцировать внимательность особого рода, так и продемонстрировать существование двух потоков сознания в едином общем пространстве — пространстве духовной Традиции.
Поток реальности, обретая форму вербального текста, взаимо-отражается в контексте жизни ученика и Мастера, и этот емкий образ претендует на всепоглощающее внимание читателя, дабы быть воспринятым «всем существом», без ущерба и искажения смысла.
Вопросы, обсуждаемые в тексте: становление человека-подвижника, полнота и гармония жизни, смысл и бессмыслица существования — раскрываются как «свидетельские показания» авторов, как опыт непосредственного погружения в Ответы, из практики самонаблюдения, трансляции и наставничества.
Являясь общечеловеческим достоянием и полем созревания человеческого духа, Традиция являет непрерывную преемственность постижения Человеком Духовных Основ, где роль «передаточных звеньев» играют Школы, Линии Передачи, Учения и тому подобные структуры, воплощаемые жизнями святых, мастеров, учеников, наставников…
Тексты Мастера возникали как спонтанный поток Информации, обращенный к «школьникам»: аудитории заинтересованной, требовательной, состоящей из очень разных, но живущих в практике, ищущих людей. Беседы, комментарии к ситуациям и ответы на вопросы случились во время встреч и учебных семинаров в разное время, но специфичность аудитории, ее направленный интерес определили собой содержание вербального потока.
Сложность и многомерность текста не способствуют так называемому легкому чтению. Книга создавалась как помощник во внутренней работе и предполагает вдумчивое, многократное прочтение для установления своих личных связей с тем, что называется деятельностным, практическим знанием. Способ чтения, предлагаемый авторами, — искренняя попытка сопережить читаемому, отказаться от аналитической или критической позиции ума, войти в резонанс, сонастроиться, отдаться предлагаемым обстоятельствам, состояниям, смыслам. И найти, распознать, переоткрыть заново нетривиальное звучание богатых содержанием, емких, красивых слов. Сочувственное чтение. Не в смысле снисхождения или жалости, а в смысле общего чувства сопричастности невербальной составляющей (кстати, основной!) текста.
Такое чтение предполагает существенные затраты сил и самоотдачу. Наверное, ничто в мире так не заслуживает труда, как дело самопознания. И как ничто другое, эта простая истина игнорируется в современном потребительском обществе. Осознанно обрекая себя на упреки в излишней сложности книги, авторы убеждены, что измерения человеческих пространств, координаты души и бездны духа определенно заслуживают для проникновения в их суть сложноорганизованной человеческой натуры, психофизической культуры и искреннего намерения разобраться «во всем этом».
Авторы призывают читателя проделать немалую внутреннюю работу. Ибо, читая раздельно потоки текстов, совмещенные на одной странице, ему придется овладеть приемом концентрации. А пытаясь соединить эти тексты в один мета-текст, ему придется найти в себе некое обобщающее состояние восприятия, в котором эти потоки смогут сосуществовать; неслиянно сливаясь, словно образы и их отражения, раскрываясь в глубину самосознания лабиринтом явных и неявных параллелей, пересечений и противоречий. И тогда тексты послужат провокацией к тому, чтобы читатель увлекся поиском себя, того неотраженного Я, соединяющего и читаемое, и читателя, и чтение и продолжил Тексты уже по жизни абсолютно самостоятельно…
Жизнь по назначению
«Если ты хочешь употреблять слова,
то каждую минуту за своими словами
разумей действительность»
И. П. Павлов
Есть много способов туда попасть. Можно напроситься к друзьям в попутчики и поехать на автомобиле. Можно добираться электричкой. Пару раз я ездила туда автостопом, и этот вариант тоже пришелся мне по душе. Но на этот раз я выбираю комфорт. Фирменный экспресс отправляется от платформы современного вокзала. Сейчас середина праздников и народу в вагоне немного. Поезд идет далеко, мои попутчики располагаются всерьез: домашние тапочки и тренировочные костюмы, объемные пакеты с едой и стопки газет. Мне же пути — всего три с половиной часа. Я бросаю тяжелый рюкзак в багажную нишу под полкой, снимаю куртку и усаживаюсь на свое место. Город остается позади, я успеваю только слегка удивиться, как быстро это происходит. Впереди две недели отпуска и непростая затея, которая меня в этот отпуск позвала. Три часа проходят незаметно. И вот, снова взгромоздив на плечи рюкзак, я оказываюсь на заснеженной платформе маленького городка. Больше здесь никто не выходит. Проводница выпускает меня и сразу же поднимает ступени, и ждет отправления. А я иду в центр. Мне нужно найти такси, которое отвезет меня в лагерь. Это еще километров тридцать. В рюкзаке все мое богатство на предстоящие две недели: купленный в рассрочку «бэушный» ноутбук, стопка дневников за последние восемь лет, распечатанные тексты и беседы моего Мастера. Все это давит на хрупкие плечи, и когда усталость от неподъемного рюкзака достигает предела, вдруг у обочины дороги разворачивается и тормозит такси. — Здравствуйте, — говорю я, открывая дверцу. — Мне нужно в деревню … — говорю название. Он оказывается разговорчивым и довольно приятным. Заядлый рыбак — посвящает меня в секреты приготовления нескольких блюд. А я взамен рассказываю ему, как пару лет назад ездила в Крым автостопом. Мы говорим о том, о сем, перескакивая с предмета на предмет, пускаясь временами в неожиданные откровенности. Я периодически жду, что он спросит меня о том месте, куда мы едем. И почему уже несколько лет туда и зимой и летом приезжают люди из далекого Петербурга. Я жду этих закономерных вопросов и немного напрягаюсь. Они ставят в тупик, на них трудно ответить так, чтобы тебя сразу же поняли. Поняли, не сведя к привычному: а-а-а, ну понятно, просто отдохнуть… В том-то и дело, что не просто. Но об этом потом… Однако водитель не спрашивает. Наверное, у него уже есть объяснение, и он не ищет нового. За разговором мы едем быстро, до лагеря остается всего ничего. Дорога становится узкой, сильно петляющей и словно пролегающей в тоннеле: плотно обступившие ее деревья и кусты поглощают обочину, сливаясь при движении в сплошной массив. Мне очень нравится этот участок: едешь и едешь в зеленом тоннеле, забывая откуда и теряя представление куда. Но вот и деревня, через поле от которой — лагерь. Такси паркуется у обочины. Водитель, получив причитающееся, доброжелательно помогает мне навьючить мою поклажу. Машина разворачивается, еще некоторое время освещая мне путь, — и уезжает. Темнота и тишина обступают меня. Я почти не вижу тропинку, пробираясь в сугробах на ощупь. Необитаемая зимой деревня остается позади. Я прохожу через поле и сквозь приоткрытые ворота попадаю на едва освещенную сейчас территорию. Я уехала сюда без раздумий. Я давно этого хотела. Но всяческие дела держали в городе, и тогда я понимала, – еще не время. Все сложилось само собой. Еще в начале недели ничто не предвещало моего отпуска. Лишь только чувство, что уже пора. Оно возникло посреди суеты, отодвигая все остальное на периферию моего сознания, и островком тишины проросло в желание, наконец, уехать и оказаться здесь. Бывшая барская усадьба. Потом пионерский лагерь. Он был заброшенным, когда мы на него наткнулись. Каждый год приезжая сюда, мы приводили его в порядок и устраивали тут летние лагеря. Жизнь этого пространства раскрывалась нам и вторила жизни нашей дыханием естественных ритмов, глубиной и чистотой простого быта, многоликой красотой безыскусных пейзажей и бессчетным числом природных феноменов, чудес, совпадений и загадок — знаков его расположения. Обоюдная любовь привела к тому, что это место стало нашим. Теперь сюда можно приехать в любое время. И жить… Захожу в усадьбу и иду по комнатам, здороваясь и болтая с теми, кого давно не видела. Моему внезапному приезду рады и удивлены. В натопленных и обжитых комнатах есть место… Но хочется быть одной. Поколебавшись немного, я поднимаюсь на второй этаж и нахожу пустую комнатенку. Светло-сиреневые стены, белые занавески. Вместо мебели — тумбочка и пару деревянных топчанов. С потолка — белый абажур в китайском стиле. Я развешиваю одежду по стенам, передвигаю топчаны в удобные места, вынимаю из чехла свой деревянный меч, достаю ноутбук и все дневники, выметаю скопившуюся в углах пыль, зажигаю свечу и ароматическую палочку. Процесс обустройства превращается в акт установления связи. Раскладывая вещи, переставляя нехитрую утварь, я словно вступаю в отношения с пространством, заполняю его собой, не оставляя пустот и вакантных мест. Я ищу в аскетичном жилище внутреннюю цельность и гармонию: не идеальную завершенность мертвого и застывшего, а баланс живого и меняющегося созвучия. Наконец мое жилище готово. Две недели оно будет мне приютом. И поможет сделать то, что я задумала. Помню мои впечатления, когда я попала сюда в свой первый летний лагерь. Неподдельный ужас типично городского человека — обитателя квартиры со всеми удобствами. Как трещали и корчились мои представления о жилье, щедро почерпнутые из красочных журналов и чужих парадно-показательных интерьеров! Комнаты казались мне такими пустыми! Так хотелось привычных кресел и журнальных столиков, телевизоров и полок с книгами: всего, чем набиваешь свою квартиру, не особо задумываясь, нужно оно или нет. И достаточно много времени прошло до тех пор, пока я научилась держать в своем пространстве только то, что мне необходимо. Понятия об уюте, красоте и гармонии изменились. Пространство моей жизни — продолжение меня самой. В нем может быть все, что угодно, но не потому, что принято, а потому лишь, что мне созвучно. Тишина. Только негромкий, мелодичный звон раздается иногда над снежным простором: это кто-то подвесил «музыку ветра» на самую верхушку одного из деревьев. После раннего ужина все разбрелись по комнатам, и серебристая крупа посыпает опустелые дорожки, готовя работу на завтрашний день. Ну что ж, пора за дело! Я открываю ноутбук и отпускаю свои пальцы в долгий танец по клавиатуре… |
Для человека мерой того, что «жизнь удалась», идет в соответствии с предназначением (я бы даже сказал не совсем, может быть, по-русски — по назначению) является полное отсутствие внутреннего конфликта, полное согласие и принятие времени, места, людей и событий, которые он может назвать «мои». Глубокое и глубинное спокойствие, расслабленность, открытость и позитивность являются фоном динамичной, интенсивной, насыщенной жизни. Человек в этом случае не является заложником мучительных размышлений «мое — не мое», «хочу — не хочу», «надо — не надо». Ему его выбор всегда ясен. И ясен не в результате лихорадочной работы ума, а постижением, откровением души. Эта ясность — состояние души, в котором человек живет, а не разовая ментальная акция по достижению конечного результата «все понятно». Не мозговой штурм, а открытость и тишина сердца; не сравнения, описания и оценки себя и мира, а любовь к жизни. Научиться следовать «путем сердца», жить по душе и от души, следовать себе, своему чувству предназначения в большом и в малом, в быту и в духе (границы и масштабы открывают свою условность далеко не сразу) трудно необычайно. Даже если случилось то, с чего все начинается — очень захотелось. Помехой — и общественное мнение, и собственный ум, и воспитание, и привычки, и…, и…, и… Но какое же это счастье — чувствовать себя на свом месте, жить и создавать свою жизнь и — никаких претензий к судьбе! …Вы попадаете в состояние тишины, не-ума, присутствия, а его опять уносит волна страстей и суеты, беспокойства и тревог… Но в какой-то момент, когда эти капельки Ясности и Света суммируются, состояние присутствия становится более глубоким, более естественным, более протяженным. И тогда оказывается, что оно безусловно значимо, искомо, желанно и есть всегда. И в этом очень трудно утвердиться, особенно если суммации не происходит, «попадания» редки и кратки, а практика — эпизодична. Постепенно память о новом опыте исчезает, но ценность таких состояний непреходящая и безусловная, и для любого человека она вспыхивает в состояниях, которые являются ответом на Зов его истинной природы, на возможность самооткрытия. Когда он, пусть на краткий миг, находит то, что никогда не терял… Это для человека очень естественно, это ему присуще именно по-человечески. Вроде того, как вспомнить о том, что у тебя есть вторая рука. Все время пользоваться одной и иногда, вдруг, натыкаться на вторую. Понимать, насколько это здорово, а потом ее опять терять, не осознавать, забывать. А она никуда не девается, она все время при тебе. Но зато, когда ты обнаруживаешь вторую руку, тебе больше ничего не надо. Две руки, наконец-то они здесь, со мной, мои. Вот и память о состояниях чистых, глубинных, возвышенных — не надуманная ценность. Мы провоцируем ее практиками, тренингом. Не некую придуманную реальность, а то, что человеку присуще всегда, изначально — его естество, его Начало. Но даже такие, пусть и бесконечно значимые качества себя можно утратить, потому что они предельно тонки. Они тонки до такой степени, что любой другой сигнал, иной опыт, смещает, улавливает внимание, организует восприятие «в свою пользу». В игру вступают органы чувств, чувственные, сенсорные впечатления заполоняют сознание… А таинство интуитивных и мистических постижений не обнаруживается в лабиринте интерпретирующего интеллекта и бесследно поглощается хаосом мыслей. Любой из вас может вспомнить сюжет, когда вы наткнулись в жизни на что-то очень значимое, долгожданное и желанное. Хочется заниматься только этим, думать только об этом, следовать только в этом направлении… С Момент истины подменяется его описанием, превращается в «яркие впечатления от…», минует стадию «есть о чем вспомнить» и благополучно растворяется где-то в области «что-то с памятью моей стало…». Кстати, напомню, речь не о событиях, речь — о состояниях души, Духа, неординарности восприятия и дерзновениях самосознания. За каждое такое переживание, если уж оно произошло действительно… За него надо держаться. Его надо обновлять и питать. Таким стоит хотеть жить. Об этом всем — наши попытки учиться выводить в доминанту сверхтонкий сигнал, различать всё более и более тоненькие импульсы, идущие из сверхчувственных, мистических человеческих глубин. Все время осознавать свои сверхценности, никогда их не забывать, помнить как состояние, устойчиво, осмысленно воплощать. Создавать свою жизнь как реальность высшего, самого-самого главного своего качества. В котором всегда узнается соответствие …себе. Для этого используется и групповая работа. Где люди друг другу помогают помнить… не спать; когда обмениваться высокими, полноценными, здоровыми состояниями становится привычным, нормальным делом и фоном жизни. Дарить друг другу каждую секундочку просветления, напоминать, что мы уже встречались ЗДЕСЬ, что мы уже такими были и такие ЕСТЬ, что узнавание себя необходимо и притягательно для нас, как для людей. И без сомнений и колебаний пытаться делать все, чтобы однажды случившееся стало незабываемо.
|