Кто не грустил хотя бы раз? Кто не испытывал описываемое Франсуазой Саган состояние, именуемое смутной улыбкой? Безусловно, грусть является индивидуальным, интимным переживанием, которое как-то по-особому воздействует на тончайшие струны души. Сама по себе грусть не является чем-то негативным или отрицательным, а скорее предвосхищающим чувством чего-то как нам кажется утраченного, нереализованного или неизведанного, ностальгичное состояние утончённой чувствительности.Кто не грустил хотя бы раз? Кто не испытывал описываемое Франсуазой Саган состояние, именуемое смутной улыбкой?

Безусловно, грусть является индивидуальным, интимным переживанием, которое как-то по-особому воздействует на тончайшие струны души.

Сама по себе грусть не является чем-то негативным или отрицательным, а скорее предвосхищающим чувством чего-то как нам кажется утраченного, нереализованного или неизведанного, ностальгичное состояние утончённой чувствительности.

Но есть у грусти и иные реалии и оттенки. Её тихая, тонкая и едва уловимая радостная мелодия звенит в сердцах и зовёт к постижению в глубины собственного существа. Прежде всего, эта грусть о нашем истинном Доме, откуда мы совершаем путешествия по мирам и вселенным, играем в жизни и состояния, осваиваем новые роли и пишем незабываемые сценарии.

Но почему-то именно грусть, усиливаемая тоской и чувством одиночества, выворачивая словно наизнанку, бередит душу глубже и сильнее любви. Лукавство? Отнюдь. Лишь у неразделённой любви схожие вибрации внутреннего тремора и печали. У любви же иные потоки и другое пламя.

Любовь разворачивает человека лицом к самому себе, позволяя ему отражать себя в ком-то настолько, что его сердце вибрирует и поёт, накрывая волной счастья и благодарности.

И если этого в вашей жизни почему-то не происходит, то наверняка это не от закоснелости, нечувствительности или бесстрастия, а возможно, от кричащей истомы, угасающей веры или… чего-то ещё.

Это возможно и оттого, что чувство любви всё же нуждается в объекте, который не всегда улавливает ваши безмолвные посылы.

У грусти же зачастую, нет объекта и нет конкретной заинтересованности, лишь непередаваемое ощущение ирреальности и аморфности.

О ком, о чём грущу — не знаю…
Себя ищу и обретаю…
И даже вряд ли понимаю.
Что в ней я, растворяясь, таю…

В грусти мне нравится осознанная и вдумчивая сосредоточенность, размышляющая и созерцающая проникновенность, а также окутывающая и манящая таинственность.

Грусть лишена любовной эйфории и неуёмной нетерпеливости, она не несёт в себе отпечаток зависимости, в ней нет идеализма и напрасных ожиданий.

Грусть расставаний и разлуки
Меня уводит всё ж от скуки…

Грусть – это колышимый на ветру мостик между душой и личностью, незримыми и обозреваемыми мирами.

Улавливая грустные нотки, мы сонастраиваемся с аккордами вечного путешествия, всегда меняющегося и чередующегося.

Грусть и радость – две сестры сопричастия в нежных объятиях материнской любви. И они не противопоставляются и не конфликтуют. Ибо в нынешнюю эпоху, ключевой энергией является любовь, а её главное проявление – единство всех царств, форм и состояний.

Начало этому было положено ещё в VI-V веке до нашей эры даосским мудрецом Лао-Цзы и его целостной системой ДАО, рассматривающей двойственность и полярность энергий ИНЬ и ЯН как две взаимопроникающие, взаимодополняющие и взаимно гармонизирующие составляющие единой системы: вселенной, планеты, человека.

Исходя из этой древней концепции и современных макро и микрокосмических преобразований, день и ночь, добро и зло, радость и грусть не являются антагонистическими понятиями, но лишь разными сторонами реальности – не хорошими, не плохими.

Отсюда вывод: любое состояние, чувство, эмоция переживаемая человеком есть часть целого и многомерного мира.

Поэтому оценивать и рассматривать что-либо обособленно и отвлечённо, значит ограничивать восприятие до узкой полоски света, неспособной осветить всю картину мироздания.

Радуйтесь, грустите, любите, и оценивать не спешите.

Сергей Колеша